Давид Ашотович Саркисян был разносторонним человеком. Начинал с успехов в биологии, закончил в сфере культуры. Все, кто знал его, утверждали, что более увлекающегося, мудрого, отзывчивого человека они не встречали. Он во всем, чем занимался, достигал больших успехов.
Начало пути
Давид Ашотович Саркисян родился в Ереване 23 сентября 1947 года. Отец у него был военным, мама преподавала в школе русский язык. Детство и школьные годы Давид Ашотович провел в Ереване. После школы поступил на биологический факультет Московского государственного университета, где выбрал специализацию «Физиология человека». После он защитил кандидатскую диссертацию и больше десяти лет отработал в научном центре России. Создал препарат амиридин, который помогает при болезни Альцгеймера.
Работа в кино
Вам будет интересно:Актриса Елена Глазкова: биография и личная жизнь
В середине 80-х годов прошлого века, киностудия «Мосфильм» приняла Давида Ашотовича на должность второго режиссера. В то же время он работал кинокритиком в газете «Русская мысль». После этого стал автором и срежиссировал много программ и документальных фильмов для студии «Всемирное русское телевидение». Он помог создать около трех десятков отличных документальных фильмов.
Вам будет интересно:Итальянский певец Филипп Бальзано: биография, личная жизнь, фото
Был одним из режиссеров и создателей шедевра «Анна Карамазофф» (фильм 1991 года), в котором снялась великолепная Жанна Моро. Этот фильм представляли на Каннском кинофестивале, но из-за конфликта режиссера и продюсера в советском союзе его так и не показали. Также являлся одним из создателей кинокартины «Вокальные параллели», в котором снялись знаменитая российская актриса Рената Литвинова и оперная дива Араксия Давтян.
Защитник культурного наследия
Давид Саркисян, биография которого туманна и разнообразна, являлся ярым защитником культурного наследия. Его интересовало все — от древних памятников до новых архитектурных проектов, он вкладывал в защиту исторических сооружений всю свою силу и страсть. Он боролся против нецивилизованных методов очистки московского центра, ему не понравилось, как застраивается территория на месте снесенной гостиницы «Интурист» и он это раскритиковал, выступил против того, чтобы была снесена гостиница «Москва», говоря, что такими темпами Москва превратится в помесь Диснейленда, Лас-Вегаса и турецких курортов.
Вам будет интересно:Василий Мороз: биография известного зоотехника
Стал одним из создателей музея «Дом Нащекина».
Организовал движение «Архнадзор», в котором собирались люди, борющиеся за сохранение культурного наследия и исторических памятников столицы. Они боролись за сохранение архитектурных зданий, пытались воспрепятствовать внедрению нового стиля в архитектуре Москвы, который, по их мнению, только все портил.
Директор музея
В 2000 году Давид Саркисян был назначен директором Государственного музея архитектуры имени Щусева (ГНИМА). Несмотря на то что раньше Давид Саркисян не был связан с архитектурой, он взялся за дело с необычайным рвением, музей стал его любимым детищем, основным делом жизни.
Он не пытался извлечь из своего назначения никакой выгоды, напротив, вложил все, что имел в его развитие. Все, кто ранее арендовал в здании музея комнаты, были разогнаны, директор мечтал вернуть интерьер, который был изначально. Если ранее музей понемногу умирал, чах, то при Давиде Ашотовиче он быстро стал центром культурной жизни столицы. Многие комнаты были отреставрированы, потолки, стены восстановлены. Теперь музей привлекал посетителей, стала появляться прибыль и те, кто изначально с сомнением относились к назначению нового директора, изменили свое мнение.
Сам Давид Саркисян воспринимал музей, как свое детище, как свой маленький домик, даже мирок, в котором ему было комфортно, который он умудрился полюбить всей душой. Он поменял сокращение названия музея с «ГНИМА» на красивое «МУАР». После того как Давид Ашотович восстановил музей во всей его красе, туда стали стягиваться все талантливые новички в архитектуре, звезды архитектуры, директора знаменитых европейских музеев.
Смерть Давида Саркисяна
Давид Ашотович долго и тяжело болел. В середине декабря его отправили в одну из лучших клиник Германии, в город Мюнхен, однако врачи развели руками — ничего уже нельзя было сделать, они лишь могли уменьшить страдания больного.
Скончался легендарный директор музея ночью, 7 января, в праздники. Так как дни были праздничные, некому было сделать официальное заявление о его смерти.
Один из друзей Давида Ашотовича говорил, как тяжело было осознать это, ведь прошло всего три дня с тех пор, как они разговаривали.
Московские власти не позволили похоронить Давида Саркисяна на армянском кладбище в Москве, так как при жизни он много раз вставлял им палки в колеса. В итоге он был похоронен на Троекуровском кладбище. Те, кто являлся его друзьями и коллегами, постарались, чтобы память о нем сохранилась надолго, поэтому сняли о его жизни и свершениях документальный фильм.
Что говорят про Давида Саркисяна друзья
Все друзья и знакомые Ашота Давидовича вспоминают о нем, как о прекрасном, увлекающемся человеке, который внес большой вклад в архитектуру Москвы. Некоторые признаются, что без Давида, она не была бы такой, какой она выглядит сейчас. Люди говорят, что он умел объединять людей, убеждать, устанавливать нужные связи, и благодаря его напористости, удалось создать много нового.
Помимо этого, Давид Саркисян успевал помогать всем, кто обращался к нему за помощью, будь то друзья, знакомые, пожилые архитекторы или различные медицинские фонды.
«Поразительный человек, который начинал как химик, фармацевт, потом ушел в кино, потом с такой же неистовостью возглавлял Музей архитектуры, стал значительной фигурой, как и везде, где он появлялся. Вот такая у него была энергия, стезя, предназначение. И вот то, что его вот так вырвало от нас, не знаю, это какая-то большая печаль» — вспоминает Рената Литвинова.
Интересные факты из жизни
В детстве у него было прозвище «Дэйв», которое ему дала его учительница английского языка.
Давид Ашотович признавался, что является фанатом пятиэтажных зданий, даже специально перебрался жить в пятиэтажку.
Он говорил, что сталинская архитектура изначально навевала на него тоску, она словно издевалась над старой, прекрасной архитектурой. Однако, в будущем Давид Ашотович полюбил сталинки, стал ими восхищаться.
Путешествовать он не любил, повидав практически весь мир, говорил, что Москва все равно является самым восхитительным архитектурным проектом, благодаря сталинской архитектуре. При этом мечтал побывать в Стамбуле, который называл «Вторым Римом».
С декабря 2008 года Давид Саркисян был участником проекта «Сноб».
В 61 год он признавался, что впервые за долгое время влюбился в 31-летнюю красавицу из Венеции. Имел большую коллекцию живописи и графики, признавался, что коллекционирование его страсть. Директорский кабинет в музее после его смерти стал частью экспозиции. За десять лет директорства Саркисяна, кабинет наполнился различными предметами, бумагами, всем, что привлекало хозяина. В кабинете Давид Ашотович спал, ел, принимал посетителей.
«Иностранцы рассказывали друг другу, что в Москве есть несколько достопримечательностей: Кремль, Мавзолей, храм Василия Блаженного и кабинет Давида Саркисяна. Там были сотни вещей, такие, что их вообще быть не может. Метрономы, барометр, фарфоровый обелиск, головоломки, магнитные шарики, мобили с моторчиками и без моторчиков тоже, бусы, четки, прозрачный зонтик, скульптуры, картины, рисунки, муаровые шали, свистелки, заводные качели, расписные тарелки, вазы, карты, птички, цветы, часы — это был интерьер лавки волшебника. А он сидел в самом центре, и вокруг был его музей. Как-то очень быстро оказалось, что музей этот преобразился, и это уже стало разуметься само собой, будто он ничего и не делал. А он совершил революцию» — говорил Григорий Ревзин.
Григорий Ревзин изначально был врагом Давиду Саркисяну, он очень плохо воспринял весть о том, что Саркисян назначается директором музея, даже пришел к нему, чтобы разоблачить, выкинуть с занимаемой должности.
Однако, впоследствии, стал Давиду Ашотовичу прекрасным, близким другом, всегда о нем тепло отзывался, защищал перед теми, кто пытался дискредитировать, заявляя, что какой-то биолог никак не может возглавлять музей.
